Отправлено: 02.12.11 22:33. Заголовок: "... придорожные ведьмы воинам тупят смелость и меч" - берег, первый привал

 Отправлено: 02.12.11 23:14. Заголовок: ... Вечер выдался не..

... Вечер выдался ненастным: от воды рано начал подниматься туман и потянуло особой, проникающей всюду сыростью, от которой даже сухая одежда, кажется, прилипает к коже, а самый сильный огонь разгорается словно бы неохотно, дымя и чихая,- старый дед, укутанный бородой из седых клочьев. Впередсмотрящий запалил огонь на корме, чтобы словенские лодьи не упустили из виду драккар, однако же скоро стало понятно, что и драконьему взору не судьба долго прокладывать себе путь среди затягивавшего реку марева. Далее пытаться было бессмысленно: мель или просто торчком ставшее бревно могли покорежить и крепко сработанное судно; хёвдинг отдал приказ приставать к берегу задолго до сумерек, которые, впрочем, не слишком бы добавили темноты к бескрайней, поглотившей все и вся белесой пелене.

Флоки выпрыгнул за борт одним из первых, едва багры и весла стали нащупывать первую твердую почву: вода обдала его с головы до ног, но холодные брызги была уж лучше убаюкивавшей бесконечности. Рана тут же взорвалась колючей и злой болью, заставив его скрипнуть зубами и согнуться едва ли не в пояс - но с упорством, достойным подлинных сынов грозного севера, он лишь стиснул зубы, заставив себя выпрямиться, и без посторонней помощи вышел на берег, где, правда, почти со стоном привалился к какому-то пню, кляня себя за собственное неразумие.

Товарищи, даже вечно трунящий Шутник, на сей раз обошли его своими подколками: хватало и других дел, а без толку глумиться над хворым - только гневить богов. Однако же это нарочитое не-замечание его боли выводило нортумбрийца из себя более, чем любые насмешки: даром ли жестокие и прекрасные песни слагаются о бойцах, с улыбкою встречающих мучения и собственную кончину? Едва отдышавшись, он поднялся и, было, направился к Сигвату, с желанием заявить, что все еще, как ни крути, из хирда его пока не выгоняли, и он вполне способен стоять на ногах. Однако костер, над которым уже начали хлопотать его братья, и торопливо вытаскиваемые ими из закромов припасы, и, в частности, медовуха, которую тотчас пустили по кругу (не пьянства окаянного ради, а только лишь чтобы согреться) заставили его изменить намерение.

Разыскав среди прочего барахла, кем-то выброшенного на берег, ухватистую и глубокую кружку - вполне могло статься, что это когда-то бывший пинтовый бочонок, которому ныне недоставало одного донышка - он без зазрения совести наполнил ее на три четверти, и неторопливо направился в сторону огоньков, один за другим разгоравшихся в росском лагере.
По пути из под руку попавшегося складня следопыту посчастливилось стянуть еще мешок ржаных сухарей.

 Отправлено: 03.12.11 01:01. Заголовок: Бабы на все голоса к..

Бабы на все голоса кляли и дорогу, и сырой берег, и свою распроклятую судьбинушку. Ну, как при такой бродяжьей жизни не вспомнишь добром печку-матушку, и удобные горшки, и ухват, чтоб эти горшки с огня снимать? Уж такой в печи огонь славный да приветливый, одна радость печушку топить, она тебе в лицо дымом не плюется и не норовит потухнуть под котлом...
Чернава хоть и бранилась не хуже прочих баб, но с огнем сама управилась, никого на помощь не звала. Не раз приходилось ей стряпать у лесного костра... ну, хорошо, хорошо, у разбойничьего, кому это сейчас интересно?
Потому хоть и голосила женщина: "Да за что мы, бабоньки, такие разнесчастные? Двор кольцом, три жердины конец с концом, три кола забито, три хворостины завито, небом накрыто, ветром обгорожено!.." - а сама пошуровала вдоль стволов поваленных деревьев - там всегда малость посуше. Нагребла на растопку сухой трухи из сердцевины треснувшего ствола да шишек смолистых - первое лакомство огню. Выбивая искру, шепнула: "Кормлю тебя, светлый князь, а и ты меня накорми..."
И теперь в котелке, ловко пристроенном на рогульках, весело варилась похлебка. А в ней - не только дробленая пшеница, нет! В ней еще и почищенные да крупно порезанные корни молодого лопуха, и наструганные куски прихваченного еще из дому лосиного окорока. И лежали рядом сырыми кучками пучки крапивы и сныти - их Чернава под самый конец стряпни собиралась добавить в густую, сытно пахнущую похлебку.
- Ельник, березник - чем не дрова? Сныть да крапивка - чем не еда? - негромко напевала про себя травница, то ли приговаривая на похлебку, чтоб наваристее была, то ли предвкушая, как угостит того, кто обязательно придет к ее костру...
По ту сторону огня остановились мужские ноги в лаптях. Чернава оборвала песенку, поморщилась, но глаз не подняла. Не хотела встречаться глазами с подошедшим. Коли взгляд за взгляд зацепится, тут и разговор завяжется. А разговора этого Чернава не желала.

 Отправлено: 03.12.11 01:29. Заголовок: ... однако, не желал..

... однако, не желала, похоже, только одна она.
- Поздорову ли живешь, бабонька?- высокий молодец, из таковских, о коих говорят: "и гладок - да гадок", потоптавшись, решился-таки завести разговор с приглянувшейся еще за время плаванья соседкой. И то, чем не взяла красавица: и ростом, и фигурой, а взглядом, словно огнем, то обожжет, то сердце согреет. Но днем мужику несподручно было знакомство сводить, а теперь, поглядишь - в самый раз: сегодня мы к вашему костерку подсядем, завтра вы к нашему. Так и завяжется, и потянется, да, может, что путное и совьется.
- Не скучно ли одной-то тебе? Места глухие, темные. Того и гляди, какой зверь подберется, или лихой человек. Одна головня и в печи гаснет, а две и в поле курятся,- видимо, сочтя, что вступительная речь его вполне достаточна для завязки знакомства и способна в мгновение ока вселить в беззащитную женщину неуверенность и желание присоединиться к обществу, даже если оное состояло из него одного, дылда склонился над чернавиным варевом, глядя на то, как то зазывно булькает на огне. Расчесанные на пробор, очевидно, специально для этого случая рыжеватые волосы, и бледное долгоносое лицо незваного гостя от близости огня (а, может быть, и от голода) в одно мгновение налились краской.
- Одною рукою узла не завяжешь,- чувствуя, что неприступная красавица не очень-то поддается на его деревенскую мудрость, длинный продолжил свои увещевания, сменив, правда, тон на более уважительный. Мол, не без понятия, не подумайте, что ради похлебки одной мы сюда заявились. Для твоего ж блага стараюсь,- вполне ясно читалось в пристальном, настроженно-пытливом взгляде, который владелец лаптей бросил на травницу, словно приглашая ее принять хоть какое-нибудь участие в беседе, и дать ему повод в любом случае продолжить столь привлекательное знакомство.

 Отправлено: 03.12.11 21:15. Заголовок: И берег широк, и кос..

И берег широк, и костров много, а вот принесло дурня именно сюда!
Хоть и белоярский, а не видалась до сих пор с ним Чернава, да и он ее не знавал, не то побоялся бы к травнице сунуться!
Чернава досадливо прикусила губку. Так славно было приглядывать за стряпней и мечтать: вот придет Флоки, вот примутся они одной на двоих ложкой похлебку хлебать...
Эх, жаль, Клыка рядом нет. Пес охраняет козу да пожитки. А кабы рыкнул сейчас разик, так говоруна долговязого как водой бы снесло...
Женщина неприязненно глянула на незваного гостя и сказала ровно, учтиво:
- Верно говоришь, добрый человек. Сижу одна, стряпаю, никого не трогаю, а любой воробей по мое пшено может налететь. А вот была бы у меня защита и оборона, так тот наглец бы враз рылом на кулак налетел. Мой защитник бы ему испек пирог во весь бок да лепешку во всю щеку!

 Отправлено: 03.12.11 21:55. Заголовок: Эх, кабы знать рыжем..

Эх, кабы знать рыжему молодцу про чернавины мечтания, кабы ведать, что уже идет, поспешает по его немытую шею лиха беда - схватил бы он побыстрее свои длинные ноги в руки, да припустил бы от негостеприимного ведьминого костра взапуски, только бы пятки сверкнули. Однако ж, верно говорят: без ума голова - ногам пагуба, да и не только одним ногам; на меду, вон, тоже не написано, что пчелы кусаются, и что медведь в дупло лазит, один раз и другой с рук сойдет, а на третий и костей не соберешь.
На красивой хозяйке тоже не было написано, чья она и ждет ли кого-то, а потому слова ее мудреные не грех было принять и на себя. Заломай - именно так звали новую жертву не то вдовьей красоты, не то ее колдовского варева (даром, что ли, говорят, что от лопушиного корня и мужицкий корешок крепче становится, да в высоту растет?) не обладал ни даром провидца, ни даже сколько-нибудь обширным умом, а потому с растущей гордостью решил, что травница успела на глаз оценить его богатырскую стать. Гордый, как кочет, выпорхнувший на двор после пышной свадьбы, он немедля расправил крылья, или, вернее говоря, плечи, выпятил грудь и переступил с ноги на ногу с таким видом, словно на него любовалась не красивая баба, а сам Ярило-солнышко.

Сказать правду, на иной глаз детина мог бы и показаться красавцем, потому как не уступал ростом самому высокому из мурманов, да и сложения был вполне себе богатырского, чутка не доставая в плечах до косой сажени, однако же опытный глаз угадал бы, что при всей своей красоте был он в кости тонким и, словно белый пшеничный хлеб рыхлым. Но в серьезных боях любимцу всех девок с румянцем во всю щеку еще бывать не случалось, потому его яркий румянец, да расчесанные да приглаженные кудри с лихвой восполняли остальные недостатки - по крайней мере, на его глаз. И то: не всем родиться для боя, кому-то и для покоя, ни орать, ни жать - на печи лежать.

- Виданное ли дело, чтобы такую красавицу завалящий воробей мог обидеть,- перенимая, как ему казалось, складный язык незнакомки, спросил он таким тоном, который умные люди назвали бы намекающим. По всему казалось очевидным, что собеседница уже совсем была готова принять его великодушное покровительство, а жаловалась на отсутствие защитника как раз для того, чтобы дать тому повод показать себя во всей красоте.- Только мигни - ясный сокол с небес слетит, прямо тебе на руку, никому в обиду не даст.

 Отправлено: 04.12.11 19:35. Заголовок: Взгляд Чернавы стал ..

Взгляд Чернавы стал жестким, неприязненным.
- И то верно, - сухо согласилась она, - воробью меня не заклевать. Может, и не слыхал ты, добрый человек, в Белом Яру про Чернаву-травницу, а только уж поверь на слово: сумею оборониться. Вот, есть у меня...
Взгляд травницы упал на очищенный от листьев стебель крапивы. Хоть и молодая была крапивка, а вымахала высокая. Листья Чернава оборвала, а голый стебель рядом бросила.
- Есть у меня травка нестойница, - плавно, не моргнув глазом поведала женщина. - Бабам она вреда не принесет, а ежели мужика стеблем нестойницы хлестнуть, так он с полгода, пожалуй, не сумеет жену порадовать, а про чужих девок и вовсе забудет, потому как незачем они ему будут.
Строго, правдиво глянула в глаза собеседнику - и осталась его видом вполне довольна.
- А вот еще есть...
Чернава оглянулась на кусты, чтобы прикинуть, какими еще чудесами припугнуть незваного гостя. Но тут же поспешно перевела взгляд на костер и огонь.
Неподалеку от ее костерка плотная стена кустов расступалась, образуя "промоину", сквозь которую виден был берег, дальние огни варяжского лагеря. И еще видна была фигура, бредущая к русскому стану.
Уж этого путника Чернава сквозь любой туман, дождь или снег узнает! Вот глаза бабе завяжи - все равно признает! Хотя бы по тому, как в груди сердечушко застучало!
"Ох, дуры мы, бабы, дуры..."
- А еще, - твердо и веско продолжила Чернава, глянув в глаза рыжему "воробью", - есть у меня травка и посильнее!
Она быстро смешала приготовленную крапиву и сныть и кинула в похлебку, прекрасно зная, что в этой темной влажной кучке парень не признает знакомые травы.
- Вот! Теперь от моей стряпни запах пойдет. Учуют боги - да сделают так, что придет к моему костру воин-защитник. Отведает он моей похлебки - и будет готов за меня хоть кого пришлепнуть, словно комара.
"Кусты стоят стеной, - быстро соображала Чернава. - Не будет он их обходить до самой реки, сюда пойдет, где кусты реже, так ему ближе... Этот рыжий к кустам боком стоит, не увидит... Надо еще малость время потянуть - он как раз к моему костру и выйдет..."
Не глядя на рыжего парня, Чернава помешала похлебку деревянной ложкой на длинной ручке. Заговорила тихо и душевно:
- Уж я стряпаю-стараюсь, чтоб было мое варево слаще матушкиных кушаний, хмельнее медов стоялых... Защитник-заступник, приди моей похлебки отведать! Не волк приди, да чтоб свирепее волка! Не пес приди, а вернее пса! Не медведь приди, а сильнее медведя! Не рысь приди, а отважнее рыси! Твое железо, мой огонь - никто нас не тронь!..
И с последним ее словом слева хрустнула ветка...

 Отправлено: 04.12.11 21:27. Заголовок: ... Чернаву, сидящую..

... Чернаву, сидящую у костра, Флоки увидел издалека. Да и как не увидеть, если в каждой встречной-поперечной мерещится то русая коса, змеею вьющаяся до пояса, то знакомый взор, жгучий, что твои уголья. Ищешь его, словно воды в жаркий час, напиться не можешь, но и пить без конца силы нет: обожжет все нутро, высушит до самого донышка. Многое множество раз случится обознаться, и много раз в смущении отвести глаза, поняв, что только привиделись тебе стройный стан и улыбка, слаще чем у небесной воительницы, свирепой и прекрасной дочери Одина.
Но теперь... теперь он не обознался, невольно прибавив шагу, кусая от удовольствия кончики черных усов. Ждет, ждет красавица-колдунья,- вон, как огонь бойко стучится под котелком, вон как весело пар курится над похлебкой! Не для драного кобеля, а для ясного сокола запален тот костер, ему одному светит, его одного зовет, через снега и туманы, сквозь бури и штормы, с другой стороны света, а то из самой Хель, хворому, раненому - прийти, приползти, сесть рядом с желанной, и сидеть молча, глядя в ее темные очи.
Что-то ты не туда думаешь, воин. Совсем не туда.

... Бочонок в руке опасно плеснул, когда нордмен подался напрямую, через кусты, сокращая и без того недалекий путь к звавшему костерку. Флоки отвлекся, поправляя свою ношу - а когда снова поднял лицо, внезапно наткнулся взглядом на ногастого детину, стоящего возле чернавиного костра с таким видом, будто пришел зазвать он травницу к свадебному столу, а то и в подклеть, жареного петуха после застолья отведать. Хотя со столом-то со свадебкой, по виду судя, он бы еще пару годков обождал, а вот по травке покувыркаться - это хоть прямо сегодня.
И вот на это у нортумбрийца весьма бы нашлось, что сказать.

Что ж, выйти к костерку вот так, в роли хлебосольного хозяина, было бы весьма кстати - вот только руки хирдманна, стремительно наливавшиеся тяжестью, просили совсем не об этом. Даже едва начавшая двигаться правая словно сама собою сжалась в кулак, и кажется, сама запросила пощупать румяной щеки или ровных, еще никем не пересчитанных ребер.
... Боченок глухо стукнул о землю, и мед выплеснулся на траву, на ноги Флоки и на край мешка с честно добытыми сухарями - потеря для викинга невосполнимая, однако же на сей раз тот едва обратил внимание, выронив разом и то и другое. Не видя перед собою более ничего, кроме поворачивающейся на шум долгоносой образины, нортумбриец шагнул из кустов, выходя в освещенный пламенем круг. И сам бы он не мог сказать, отчего не повернулся, плюнув со злости, и не покинул сейчас росский лагерь - но ноги словно сами вели его вперед, к заветному костру. Слишком уж долго он сюда шел.

Заломай даже слегка попятился, когда, по ведьминому заклятию, воздвигся перед ним нежданный пришелец. И откуда бы взяться такому: не свой, не росич, да и на мурмана не похож, черный, как головешка, а глазами так и стрижет, и глаза те - холодные, травяной зелени, словно у рыси. Того и глади, в горло кинется, ни человек, ни зверь, не тот леший, не то, вправду, колдовской травой сотворенный.
Однако же, отступать просто так было непристойно, засмеют ведь потом, если прознают, и рыжий, не отводя глаз, однако, от пришлеца, обратился к травнице:

- Это, что ли, защитник-то твой?

 Отправлено: 04.12.11 21:40. Заголовок: - А то сам не видишь..

- А то сам не видишь? - с ледяным презрением ответила "воробью" Чернава.
При этих словах она не глядела на рыжего. И потому, что боялась расхохотаться, и потому, что так оно выходило загадочнее и непонятнее.
Поднялась на ноги. Отвесила варягу поясной поклон:
- Присядь, гость дорогой, к огню, отужинай. Для тебя старалась, стряпала.
Подала на ладонях ложку, метнула в глаза варягу темный взгляд:
- Не ожгись...
То ли про варево кипящее говорила, то ли про другое что...
А затем вновь села к костру, взяла в руки стебель "травки нестойницы" - и только тогда поглядела на долговязого. Нехорошо поглядела, с угрозой.

 Отправлено: 04.12.11 22:20. Заголовок: Флоки только ресницы..

Флоки только ресницы опустил, когда скользнула к нему, словно ундина из речных вод, завлекая случайного путника, кружа ему голову, заставляя сердце внутри заходиться неистовым боем. Правда, в руках ее был не цветок папоротника, и не чудные сокровища вод, а всего-навсего ложка с зазывно пахнущим варевом - да только для нортумбрийца оно было уже все равно.
"Не ожгись".

В словах незнакомого росса послышалась ему нескрываемая насмешка. И то поглядеть: детина-то был на ладонь, а то и на две его выше, да и в плечах пошире, ни дать ни взять - дрессированный медведь на веревке. Правда, в высокой стати его не было ладу, такому только орясиной в пьяной драке махать, да и то гляди, как бы самого себя не зашибить, головой об пивной котел не треснуться. Пугало оно и есть пугало: наряжено славно, а годно на то чтоб одних только ворон пугать.
Вот только понимает ли это Чернава? У баб, как известно, одна только коса долга, ума же и на волос нету: завидят рожу румяную, и ну его млеть, словно овечка по травке.

От этих своих мыслей хирдманн лишь пуще разозлился, да так, что чуть не сломал данную травницей ложку, выплеснув ее содержимое на живот. Скривился - и тут же блеснул черными от злости глазами на росса: не оскалился ли в усмешке, не подумал ли рта своего раскрыть, да еще что неумное брякнуть. Лучше бы сказал, ох сказал бы хоть слово, дал только повод - вдосталь почесались бы зудящие кулаки об его сытую красную рожу!

Заломаю, однако же, уже не было дела ни до скрипящего зубами соперника, ни до того, чем и когда успел тот облить свою рубаху. Неизвестная трава в руке хозяйки пугала его куда более, кто ж ее, проклятую, знает, задумается - хлестнет ведь, окаянная, не посовестится, а ему потом жизнь молодецкую бобылем жить. Да еще этот леший, того и гляди, бока намнет, вон как он зенками гложет, как пес голодный, ажно ребра болят.

- Хлеб да соль, дорогие хозяева,- понимая, что единственный путь к отступлению - сдаться немедленно и без боя, проговорил он, стараясь, однако, ничем не выдать своего страха. В другой день, да при солнце, может, и разглядел бы он, что "лешак" сам драный да хворый, и что рука его еле слушается, а однорукий-то что ж за защита... Но только, видно, чернавин наговор и впрямь какую силу имел, замутила она глаза молодецкие, запутала мысли ясного сокола, и стал Заломай не молодец молодцом, а словно заяц трусливый, руки бы в ноги, да бегом, следы путая.
Сделал шаг, пятясь, медленно, потом второй, быстрее первого, потом третий - и вот уже припустил прочь от костра колдуньи, еще не бегом, но уже поспешая, что было мочи, проклиная про себя и Чернаву, и ее злодейское зелье, и невесть откуда взявшегося чужака.

... Флоки лишь глубоко выдохнул, провожая его взглядом; затем, повертев в руках ложку, стряхнул с нее остатки похлебки, и, подойдя к костерку, молча протянул Чернаве, выжидая ее первых слов.

 Отправлено: 05.12.11 22:31. Заголовок: - Да ты садись, - пр..

- Да ты садись, - приветливо улыбнулась женщина. - По такой сырости горяченького поесть - первое дело! А у меня, чай, не пустая похлебка - с мяском. Правда, не убоина, а окорок, но мужчине надобно есть мясо.
Улыбаться-то улыбалась, а душу царапнуло нехорошее предчувствие.
Ежели варяг этак взъярился из-за случайного парня, что к костру подошел, то что дальше-то будет? Не изведет ли ее, Чернавушку бедную, злой ревностью? Если из-за каждой тени, упавшей на Чернаву, он будет звереть...
И ведь что непонятно, люди добрые: Хват ведь тоже ревнивым был. Но это Чернаву только потешало, уж очень забавно было лихому атаману голову морочить. А перед варягом почему-то не хотелось лисой крутиться и хвостом след заметать...

 Отправлено: 05.12.11 22:54. Заголовок: Флоки и сам бы ни по..

Флоки и сам бы ни по чем не сказал, с чего вдруг разобрало его пересчитать зубы захожему молодцу за то, что вздумалось тому постоять у чернавиного костерка. Однако раскаяния он не почувствовал, и виноватым перед пустозвоном, что перед одинокой бабой гоголем шастал, да рыжие кудри свои, словно боров, обтрясал, себя не находил. Может, и хорошо, конечно, что обошлось без разбитых скул - да только старая поговорка есть: в одном овраге два волка не водятся.
Пока же, ощутив легкую дрожь в коленях (все ж таки седмица едва минула, как вот этими вот руками его Чернава, словно подраную тряпку, латала), варяг решил, что самое то дело уладить полюбовно: сунув за пояс так и не взятую травницей ложку, он скорым шагом вернулся к кустам, где побросал честно добытое имущество, и, подобрав его, направился к костерку.
Сухари, правда, изрядно промокли на росной траве, но дело нехитрое: положить к огню - высохнут. А вот что преизрядно нордменна удивило и даже обрадовало, так это то, что из принесенного меда, не иначе, высшим произволением, осталась почти половина. Так что, вернувшись к колдунье, он с чистой совестью бросил рядом с ней краденый мешок, и уселся, заботливо поддерживая драгоценный сосуд с напитком под донышко, как будто бы золотую чашу на высоком пиру.
Серьезным, немигающим взглядом заследил, пока прекратится кружение в жбане малейшей мути, и сделал первый, долгий, самый сладкий глоток. Затем протянул Чернаве.

- Небось, не обожжешься.

Зеленые, мутные еще от гнева глаза блеснули нахальной искоркой.

 Отправлено: 06.12.11 23:16. Заголовок: Ломаться Чернава не ..

Ломаться Чернава не стала. Хоть и не была она любительницей хмельного, а по такой сырости даже заяц выпил бы...
Обеими руками приняв жбан, отпила она глоточек, задержала жбан у рта, чтоб казалось, будто отпила она крепко. А потом с улыбкой вернула тяжелый сосуд варягу:
- Из одной посудины пили - теперь друг у друга мысли знать будем... не слыхивал про такое?
Не дожидаясь ответа, она с любопытством потянулась к принесенному Флоки мешочку.
- Ой! Сухари! Хорошо-то как... Здесь-то хлебушка не испечь... - И мимолетно пригорюнилась: - Верно люди говорят: баба невесть где шляется - своя квашня забывается...

 Отправлено: 06.12.11 23:35. Заголовок: Хирдманн только усме..

Хирдманн только усмехнулся, услышав про такое нехитрое колдовство. Великое дело, что спознает баба мысли мужика, ежели он ее с собою зовет в путь без дороги, за тридевять земель; небось, такую коварную хитрость задумал, что мудрецу не разгадать, вещему ворону не прокричать, рунам наговоренным не выдать. Или теперь вот: сидят они рядом, словно засватанные, а у него и язык будто присох, куда только девалась обычная бойкость с девками да молодухами. И, видно, стремясь найти ее Флоки опять уткнулся взглядом в едва убывшее содержимое жбана, как будто бы в мутной поверхности отразился усмехающийся образ.
Искоса поглядел, как Чернава радуется украденным сухарям, закусил губы,- а потом, словно с отчаянья (а, может, напротив, внезапно решившись) припал снова к краю посудины, будто стремясь выпить до дна примерещившийся ему образ.
Пустой жбан полетел в сторону; ладонью смахнув последние капли хмельного у рта, Флоки проговорил вдруг, словно кто дернул его за язык, невзначай, и, как дурень, некстати:
- Делов-то - скрываться? Не девка чай, мужняя жена.

 Отправлено: 07.12.11 20:06. Заголовок: Чернава едва не попе..

Чернава едва не поперхнулась сухарем. Замерла, стремительно соображая.
Что Флоки сказал - поняла сразу. Но ответить-то что?
Ошибиться было нельзя. Если Чернава упустит варяга - сама себе ввек не простит. Она, может, о такой добыче всю жизнь мечтала...
(Если бы кто сейчас спросил женщину, с чего это ей так понадобился захожий нурман, что он за князь такой и почему не нашлось поближе да получше - Чернава бы ответить не сумела. Вот нужен, и все тут...)
Подняла на мужчину посерьезневшие глаза. Сказала негромко:
- Была девка, была и мужняя жена, да прошло то времечко. А скрываться... как скроешься на глазах у людей? Это разве что та рыжая тетеря не ведает, как я в лодье очутилась, кто меня сюда привел. И все наши белоярцы, что лагерем тут стали, видят, кого я тут у костерка привечаю. Так что я не скрываюсь. Я свою добрую славу прядкой завила да по ветру пустила... И не жалею. Есть, оказывается, то, что мне дороже доброй славы...
В этот миг ведьма и разбойничья подружка, удиравшая из Белого Яра, и сама почти верила, что пожертвовала доброй славой ради большой любви.

 Отправлено: 07.12.11 21:05. Заголовок: Вот когда пожалел, с..

Вот когда пожалел, слезно пожалел хирдманн о расплесканном по зеленой траве меде, вот когда, кажись, отдал бы все, чтобы только опять можно было утопить взгляд в мутноватую белую пену. К чему угодно готов был Флоки, и что угодно он принял бы со спокойствием: на насмешку отшутился бы, на гнев отбрехался, на что угодно бы нашел, чем ответить - а вот сейчас...

Может, посмеялись бы над ним товарищи за необдуманные слова: и то верно, бабенка при тебе, за тобой, метлою тебя не гонит, в сторону подайся - сама за штаны уцепится, а малость погодить - еще и сама в стог зазовет. Но почему-то никак не мог Флоки, перевалявший по кустам с десяток белоярских девок с тем, чтобы поутру не вспомнить, как их и звать-то, вот ну никак не мог поманить с собою Чернаву, словно приблудную собачонку. И дело не в том даже было, что жизнью своей он обязан был травнице, и этими вот руками выведен, может статься, из темного царства Хель на солнечный свет Мидгарда, и не в том, что еще полыхали перед ним ее полные обиды очи,- и даже не в том, что явилась ему в ее виде в тот страшный день сверкающая и прекрасная Бранвен... а в чем оно было, нортумбриец и сам толком сказать бы не мог.
И поступить он иначе не мог.
Их каких-то неведомых весей, из какой-то заоблачной дали просто знал, что сошлась его дорожка с дорожкой словенской колдуньи, и что теперь ее секирой не перерубить, саксом не перерезать, и молотом, даже торовым, не переломать. Кем шла за ним Чернава, было неведомо, может, покружить да покинуть, может, смирив гордость, согласилась бы по вечерам подкатываться к нему под бок на жестком земляном ложе,- да только с души ему воротило от подобной мысли. Чай, не ребята, играться им в гляделки, да прыгать по ночам в рощице не пристало - а на позор, на прозванье гулящей девки он бы горло порвал, а не дал ей отправиться.

И все же собственные слова смутили нортумбрийца, своей поспешной несдержанностью смутили, а также и тем, что теперь, после таких слов, после Чернавиного согласия, надо было непременно что-то сказать или сделать, чтобы закрепить заключенный между ними внезапно союз. Но что нужно сделать - сквозь лютое биение сердца нордмену никак не удавалось сообразить. Обнять ее - так, вроде, не малолетки, жаться да тискаться, поцеловать - еще хуже, подумает, чего доброго, что он ее только за одним и позвал... а просидеть так, чинно да молча - того и гляди, решит баба, что зелье на его раны только напрасно переводила, да молоком поила. Может, и встал, да не весь, только вот не совсем теми частями.

- Ну, значит, и ладно,- не выдержав собственного молчания, Флоки уперся ладонями в колени, словно какой конунг, подводящий итог длинным и трудным переговорам о брани, мире и бесконечной, неутихаемой вражде. Но на правах самопровозглашенного мужа супружницу надо было слегка приструнить, сразу сходу, чтобы более к своему костру холостых да бездомных не причаровывала,- а потому, выдохнув, хирдманн, собравшись с силами, повернулся к ней, сжимая губы, чтобы не дать появиться на них лукавой улыбке.

- Ну, как распустила, теперь так же свивать будешь. Не девку на гулянку лясы точить зову, не на ночевку к веселой да разбитной собрался. Твоя честь теперь - моя честь; коли забудешь о том - я напомню, а коли кто другой позабудет - так оба запомните, и дела мне нету, сидела ты рядышком, шерсть пряла, али глазами своими подмигивала да сверкала. Так проучу - век у меня не забудешь,- при последних словах, которые следовало бы произнести со строгой внушительностью, Флоки, сам того не желая, едва ли не засмеялся, кусая для унятия веселья губы, и в итоге даже дернув себя за ус. Кое-как справился с весельем и взглянул на Чернаву уже посуровее, как надлежало защитнику и господину:
- Расслышала ли меня, рябина моя зимняя?

 Отправлено: 07.12.11 21:26. Заголовок: Чернава на мгновение..

Чернава на мгновение стиснула зубы, чтобы скрыть счастливую улыбку. Следовало ответить чинно да степенно, чтоб не думал ее сокол, что дуру да зубоскалку за себя берет.
- Все слышала, господин мой, глухотой не маюсь! - Голос женщины чуть заметно подрагивал, в глазах сверкали веселые искорки. - Это ты дельное слово молвил. Не зря говорится: бабе спускать - так в чужих домах ее искать. А только люди и другое говорят: бил жену денечек, сам плакал годочек... И если ты уже кончил бабу глупую учить, может, все-таки поедим? Вон и костерок угасает... погоди, я хворосту подброшу.

 Отправлено: 07.12.11 22:09. Заголовок: Хоть и коротко было ..

Хоть и коротко было жениховство, а сговор и того короче, взгляд Флоки теперь обратился на гардариканку уже совсем по-иному. И блеск в ее взоре, и то, как взлетела темная, густая, будто из соболиного волоса сделанная бровь, и то как та встала, приподнялась, и все прекрасные, статные, привлекательные округлости ее тела - все это было уже не запретным, чужим, опасным для мужика, словно дурная трава, которую, как он слышат, курят и жуют в южных странах, от чего видятся тем беднягам чудные да погибельные сны,- все это было другим, мягким да теплым, словно разломанных свежий хлеб, который едва-едва вынули из печи, и которым ты дышишь и никак не надышишься.
И все это было его.

Ноздри нурмана раздулись, и дикая, опаляющая мысль - овладеть всею ею немедленно, прямо сейчас - в один миг всколыхнула, вспенила всю его кровь, заставив замереть и дыхание. Но хватать нареченную за подол после своей степенной речи, да после ее колкого ответа, что, словно перышком, до сих пор щекотал ему все нутро, заставляя то и дело потирать бороду, чтоб скрыть рвущуюся ухмылку было как-то совсем не к месту.
Особливо же не к месту было отрывать ведьму, хлопотавшую над костерком.

Словно бы вспомнив о чем-то, Флоки кашлянул в кулак, привлекая к себе внимание, и почти серьезно спросил, по-хозяйски оглядывая ладную бабью фигуру:
- А скажи-ка, хозяюшка, что такой за травою ты перед воздыхателем своим нынче махала? Чтоли присухой какой, али напротив, камфорной травой какой от него отбивалась?


Скрытый текст

Камфорой (иногда в смеси с пихтовым маслом и лимонным соком) обычно отваживают кобелей-"женихов".

 Отправлено: 08.12.11 22:50. Заголовок: Про камфорную траву ..

Про камфорную траву Чернава не слыхала (или слыхала, да звала иначе). В другой раз прицепилась бы к сказавшему - все как есть про неведомую травку повыспросила. Но сейчас не до того было.
Плюхнулась на поваленное дерево, что заменило ей с Флоки скамью. Всплеснула руками. Закачалась взад-вперед. И рассыпала по берегу такой звонкий, счастливый, живой хохот, что от соседних костров усталые, полусонные люди обернулись глянуть: кому это так весело?
- Присухой... о-ой, потешил, повеселил, хозяин ласковый... Еще этого гусака привораживать! Верно в здешних краях сказывают: наших дураков отсюда до Киева не перевешаешь, наших дураков на сто лет вперед нарожено... Крапива это! Стебель крапивный! Я листья-то в похлебку ободрала, а стебель остался... Так я ему сказала, что эта травка зовется - нестойница. Мол, ежели мужика этаким стеблем хлестнуть... ой, не могу, умру сейчас... так он до-олго мужиком не будет. И поверил ведь, убег... ой, гусиный разум да свиное хрюкальце...

 Отправлено: 08.12.11 23:40. Заголовок: Сказать правду, если..

Сказать правду, если бы какая баба сказала ему, что есть такая травка, Флоки бы обошел ее стороной, да еще и следы за собою подмел сломанной веточкой, чтобы не приведи асы, не вздумала стебельком стегануть. Так что, пожалуй, упрямство рыжего даже вызвало в нем подобие уважения: это ж надо так к незнакомой бабе припасть, чтобы не испугаться. Хотя, может, это и не красота Чернавы была виновата, а собственная дурость - кто ж его разгадает.

Противу воли хирдманн почувствовал, как по спине его пополз холодок. Кинуло же его головой в омут, причаровала его ведьма, словно и впрямь каким мутным зельем опоила - до тянучей, сладкой боли в груди, от которой было тоскливо и радостно вместе. За свою жизнь случалось нортумбрийцу пивать разные хитрые меды, и дышать куреньями, от которых утрачиваешь разум, мня, что ты есть уже живой бог, или видишь невидимое - но вот так, чтобы наяву от одной улыбки начинало неистово заходиться сердце...
Правду говорят, судьбу на коне не объедешь.

Однако, показывать, что бабьи чары да прибаутки имеют над ним хоть какую-то власть, Флоки не собирался. Потому, поднявшись и сняв с костра изготовившуюся похлебку, он чинно уселся на травке у самых ног гардариканки. Зачерпнув до краев густое, пахнущее свежей зеленой травой варево, он некоторое время старательно дул на него, ощущая, что все внутри заволновалось от этого почище, чем от любого ведьминского приворота; затем с неторопливостью пригубив - первым, как это и надлежало главе семьи - со степенной похвалой цокнул языком и поднял на Чернаву серьезный, только что со странными искорками, поощрительный взор.
- Не такой уж дурак-то, как видно, раз на стряпню твою прибежал.

Осторожно отхлебнув с края ложки, так, чтобы в той осталась примерно половина зачерпнутого, Флоки, придерживая посудину за донце, протянул ту Чернаве.
- Хозяину на пиру первая честь, хозяйке за столом - первый кусок. Не откажи, красавица,- зеленые глаза хитро прищурились, когда нордменн, словно ребенку, поднес кушанье к самым устам своей нареченной.
- Раз уж ты мыслей моих отведала с одного глотка, может, чего другого со второго отведаешь.

 Отправлено: 11.12.11 14:33. Заголовок: Чернава выпила то, ч..

Чернава выпила то, что осталось в ложке, язычком, как кошка, слизнула крупинки. Чуть подалась к новоявленному мужу, глянула в глаза темным, томным, зовущим взором. И низким, отяжелевшим от страсти голосом выдохнула:
- А со второго-то глоточка я все как есть твои желаньица повыведаю...
Помолчала - два удара взволнованного сердца, - опустила взгляд на костер и сказала голосом послушной девочки:
- Все кушанья запомню, какие любишь, а какие не любишь, и на стол не пущу.
Дескать, я про еду, только про еду - а ты что, охальник, подумал?